Портал Technoweek.ru
18 января 2007 г.
НЕСКОЛЬКО ПРИЧИН БОЯТЬСЯ «ГРОЗЫ»
Появление группы «Гроза» на российской сцене официально состоялось в 2003 году. С тех пор коллективу многого удалось добиться, многое преодолеть, а с чем-то, увы, расстаться. «Гроза» известна отечественным любителям музыки, как группа с невероятной «мужской» энергетикой, не боящаяся брать в репертуар песни самых несовместимых жанров. Сегодня «Гроза» — это вокалистка Светлана Гудеж, бас-гитарист Илья Маркидан, барабанщик Викинг, гитарист Евгений «Сэм» Таранец и клавишник Олег Похвалин. Накануне выхода дебютного альбома всеми подробностями и последними идеями с нами поделились Светлана и Илья.
— Кто придумал название «Гроза» и почему вы остановились именно на нем?
СВЕТЛАНА: Варианты у нас были самые разные. Поскольку мы люди веселые, то и варианты били самые невероятные. Это название придумала я и вынесла его на утверждение Илье, поскольку тогда мы играли вдвоем. «Гроза» у нас не в смысле атмосферного явления, а в смысле электричества, которое живет в каждом из нас. У каждого свое, но в целом получается единая концепция группы. Потом выяснилось, что название мы выбрали правильно, потому что оно стало основной характеристикой группы. Сначала на грозу мы не были похожи.
И во-вторых, я грозы очень люблю. Считаю, что это единственное, что есть хорошего в нашем климате. Майские грозы, когда вода потоком льется и воздух ионизируется.
В свое время вы попробовали множество профессий, и в каждой из них можно было добиться успеха и сделать карьеру. Всегда знали, что вернетесь к музыке?
ИЛЬЯ: Я не знал, буду ли я заниматься музыкой. Я знал, что музыка будет одной из составляющих того, чем я буду заниматься вообще. И в последнее время я понимаю, что музыка потихоньку перевешивает все остальное в моей жизни.
СВЕТЛАНА: Я всегда очень мечтала заниматься музыкой. Просто я родилась таким человеком. А вообще надо сказать, что у меня была достаточно консервативная семья, именно в отношении к артистам. Мой отец, известный ученый-арабист, хотел, чтобы я продолжала династию, а не скакала по сцене, намазавшись блестками. Это считалось чем-то несерьезным. Поскольку у меня с детства был сильный голос, меня отвели в школу при Гнесинке, но отец сказал, что он не хочет, «чтобы я становилась нищим музыкантом». Поэтому оттуда я попала в языковую школу.
— Сейчас не сожалеешь, что получила «непрофильное» образование?
СВЕТЛАНА: Нет, образование осталось, осталось свободное владение несколькими языками. Теперь это очень помогает, я могу больше общаться с людьми, с западными музыкантами, лично или через Интернет. Я могу петь на английском и французском любые песни и не переживать за произношение.
— Но так как же все-таки пришла к музыке?
СВЕТЛАНА: Мне очень хотелось… Доходило до крайностей… Я пошла учиться в институт стран Азии и Африки, а там рядом «консерваторский квартал». И когда я слышала, как кто-то в учебных классах распевается, меня прямо в дрожь бросало. Для меня это было что-то нереальное.
— Сейчас все время посвящаете только музыке?
СВЕТЛАНА: Нет, заниматься только музыкой пока очень сложно. Надо на что-то жить. Но мы мечтаем, что когда-нибудь наступит момент, когда мы будем жить только музыкой. Это самая заветная мечта всех членов группы.
— На все времени хватает или чем-то приходится жертвовать?
СВЕТЛАНА: У нас вся жизнь проходит в такой «возне». Надо успеть на работу, с работы надо успеть на репетицию или на концерт. Иногда приходится отпрашиваться, но коллеги нас понимают, потому что сами ходят на наши концерты и им нравится.
— Насколько я вижу, с концертами проблем нет. Выступлений достаточно.
СВЕТЛАНА: Абсолютно нет. Мы ждем выхода альбома, потому что после него будут еще концерты и гастроли.
— Предпочитаете концерты в маленьких помещениях или больше любите масштабные мероприятия?
СВЕТЛАНА: Есть такой закон освоения сцены. В 90-е гг я была ди-джеем, играла в клубах, но это немного другое, тебя там часто и не видно. Тут же все внимание на тебя, поэтому гораздо проще начинать с близкого расстояния от зрителей, а потом отходить дальше. Начинала я чуть ли не с «квартирников» с друзьями, но если этот масштаб освоен, то переходишь в небольшие клубы, потом в большие, потом на фестивали. Но когда ты уютно чувствуешь себя с публикой в полуметре от сцены, то, скорее всего найдешь контакт и с публикой, которая стоит в 15 метрах от тебя. В клубе ты обязательно должен работать с залом, ведь люди приходят за общением.
— Почему же так задержался выход альбома?
СВЕТЛАНА: У нас очень сильно затянулся процесс записи. Мы должны были выпустить альбом еще в сентябре, а сейчас его только-только досводим. Я надеюсь, что уж в наступившем году мы его выпустим.
— И сразу на гастроли?
СВЕТЛАНА: Как правило, если группа выпускает альбом, и он пользуется успехом, то очень быстро начинают звонить из регионов. Предложения есть уже сейчас, есть предложение из Питера и из других городов. Но хочется, чтобы люди пришли на концерт, уже зная некоторые песни, а не две.
— При создании песен кто в группе говорит последнее слово?
ИЛЬЯ: Очень веское слово имеет наш гитарист Сэм. Я бы даже сказал, что он у нас музыкальный руководитель. У него очень большой опыт выступлений, как на больших площадках, так и на маленьких, опыт студийной работы. И он помогает нам сделать каждую песню в нужной стилистике. В общем-то, его слово последнее. Но разногласий очень мало, мы ему полностью доверяем. У нас дружный коллектив, поэтому мы прислушиваемся к каждому голосу.
СВЕТЛАНА: У нас каждый имеет право голоса, чего нет во многих коллективах. Когда группа только собиралась, многие мои знакомые советовали назвать коллектив «Гудеж» и сделать так, чтобы решения принимал один человек. Я считаю, что это неправильно. В самых лучших группах, как правило, все музыканты имеют одинаковое право голоса. У нас все являются авторами, и это сильный козырь.
— Но группу вы создавали фактически вдвоем?
СВЕТЛАНА: Да. Это был очень долгий процесс. Сейчас я удивляюсь, как мы все это не бросили. Были моменты, когда было безумно тяжело. Сейчас уже легче. По крайней мере, все понятно с двумя основными вещами — с составом и с репертуаром. Люди приходили и уходили, иногда сами, иногда мы кого-то выгоняли, даже с треском. Это только так кажется, что посади любого барабанщика в группу и он будет играть. У нас были хорошие музыканты, но они не приживались.
ИЛЬЯ: Это как есть «свой в доску», и «не свой в доску». Вот они были не «свои»…
— Получилось так, что в группе ты оказалась единственной девушкой. Легче с мужчинами работать или возникает желание «разбавить» коллектив?
СВЕТЛАНА: У меня был очень неудачный опыт. Это не первая группа, которую я собирала.
ИЛЬЯ: Я ей предлагал, возьми женщину в группу. Она отказалась. Я хотел взять скрипачку.
СВЕТЛАНА: Когда мне было лет 17, я решила собрать группу. У меня не было четких музыкальных предпочтений, поэтому я решила, что мы будем играть рок, но с сильной примесью «электроники». Ко мне домой приехали 3 подруги. Я должна была петь и писать тексты, вторая девчонка — играть на акустической гитаре, еще одна — на барабанах, и еще одна — на клавишах. Для чего нужна бас-гитара, я тогда не представляла. В итоге мы отлично провели вечер, и после чего все подруги пропали. Я две недели пыталась их собрать, но они не реагировали. После этого я сказала, что с женщинами больше дела иметь не буду, по крайней мере, при сборе группы. Это дело гиблое.
Вообще нас почему-то воспринимают как мужскую группу, хотя вокал женский. К нам на концерты приходят в основном мужчины. Причем как мы выяснили опытным путем, мужчины очень «мужественных» профессий: МЧС, военные, спортсмены, милиция… Мне это нравится. Я, честно говоря, не очень люблю модные тенденции — метросексуалов и пр. Мне нравятся брутальные мужчины, и когда их набирается полный зал — это очень клево.
— Мужчины в группе, как наверное и все мужчины, за современными технологиями следят…
ИЛЬЯ: За новинками я не слежу, но могу похвастаться, что купил плеер iPod nano на 2 Гб. Понравилась мне эта модель. Я давно собирался плеер купить, мой выбор пал на iPod. Хотя сейчас много марок, но мне понравился именно его дизайн, функции и качество звучания.
СВЕТЛАНА: Из техники мы в основном следим за тем, что появляется в сфере звукозаписи. Постоянно читаем специализированные журналы, ходим на выставки. На все остальное просто времени не хватает. Есть категория людей, которые все время гонятся за новыми гаджетами. Моей Нокии уже около года, она вся побитая и пошарпанная, я ее много раз роняла, даже в воду. И она до сих пор работает.
У нас в группе только Викинг и Сэм постоянно следят за новинками, у них какие-то модные телефоны, они постоянно что-то скачивают и все время друг другу хвастаются.
У меня в ближайших планах покупка нового ноутбука. Сейчас у меня годичной давности Dell, а я хочу какой-нибудь 13-14 дюймовый ноутбук, двухъядерный, с хорошей оперативкой. Чтобы с ним постоянно ездить и делать дела, отправлять почту, когда выдается свободное время. С другой стороны, у меня к технике очень настороженное отношение, потому что я замечаю людей, которые настолько «подсели» на технологии, что без компьютера не могут выйти из дома. Если рядом нет компьютера, смартфона, плеера, они себя чувствуют неуютно. Иногда я жалею, что не могу просто отключить свой мобильный телефон, или оставить его и уехать, потому что очень многие люди звонят по работе, по концертам, по проектам. Есть такое понятие «приватность». Если я вечером сижу где-то в уютном месте, с друзьями, или дома, я не обязана дергаться на каждый звонок. Вот мобильный телефон разрушает эту «приватность».
Мне очень нравятся какие-то «доцифровые» процессы, я люблю уехать за город, разжечь камин, грог сварить, не обкладываясь при этом телефонами и ноутбуками.
— Возвращаясь к мобильным телефонам, есть ли предпочтения по брендам?
СВЕТЛАНА: Я бы купила один из смартфонов Nokia, потому что это единственные телефоны, которые выдерживают рокерские «издевательства». До этого у меня было несколько разных телефонов, и они отказывали в самый неподходящий момент. Если выбирать между дизайном, разными функциями и надежностью, то я выберу надежность.